Откладывал до последнего, чтобы максимально чётко зафиксировать для себя свои ощущения перед, надеюсь, последними выборами с участием Александра Григорьевича.

Пару месяцев назад попытался представить себе новую Беларусь, изменившуюся после ухода Лукашенко. Вдруг что-то жмыхнуло — и я поймал себя на очень неприятной для себя же мысли: мне стрёмно. Едва уловимое такое чувство, гаденькое: страх потерять какие-то блага, получать которые ты уже привык. И мало того — понимаешь, куда за ними идти. Все эти льготные кредиты [которых, к слову, у меня не было], какие-то куски бесплатной медицины, детсадовские штрафы за езду бухим за рулём. Ну, вы понимаете.

«На словах ты Лев Толстой, а не деле — хуй простой», — как будто обо мне написал в своих стихах Змитрок Бядуля. В общем, я уцепился за пойманную в предыдущем абзаце мысль как следует и, немедленно её препарировав, обнаружил под слоем кредитной грязи обычный для любого человека страх перемен. Что характерно, обнаружив причину своего страха, мне сразу стало легче и вообще — меня отпустило. И, кажется, не меня одного.

Наверное, стоит признать, что ещё 10 лет назад — в те времена, когда было модно ломать двери правительственных зданий и елозить железом по стеклу — мы жили в совершенно другой стране. Сейчас понятно, что мы, любители свободных выборов и ярые сторонники протеста, варились тогда в своём змагарском гетто — с чётко очерченными границами. Ощущение, что нас было много, очевидно, было приятной иллюзией.

Александру Григорьвичу понадобилось целых два его президентских срока, чтобы иллюзия перестала быть таковой и превратилась в нашу реальность. Подавление молчаливых протестов, девальвация, декрет о тунеядцах, постоянная угроза сдачи суверенитета страны нашим восточным партнёрам и, наконец, аморальное поведение в период недавней пандемии — всё это позволило нашему Гаранту преобразовать народец в гражданинов. Не уверен, что господину Лукашенко стоит говорить за это спасибо, но, как ни крути, наш Солнцеподобный справился с задачей [как мог и насколько хватило умственных способностей].

Врачи, учителя, певцы попсы и ведущие из телевизора, рабочие, пенсионеры, простигосподи фешн-блогеры и стилисты, таксисты и даже менты с военными: таким разнообразным по своему происхождению протест в Беларуси ещё не был. Страна родила новых лидеров, выкинув на помойку заплесневелое старьё. Беларусь, наконец, созрела и для того, чтобы избавиться от двадцатишестилетней автократии.

Мы вряд ли увидим смену власти девятого и десятого августа. Маловероятно, что у нас случится брат-близнец украинского майдана. Не думаю, что в Беларуси возможно длительное противостояние граждан с силовыми структурами. Но точно уверен в одном: все мы — вместе — запустили механизм необратимых изменений в стране. Как быстро будут крутиться его шестерёнки и что нас ждёт на финише — всеобщее счастье или пиздец — зависит только от нас.

Жыве!