Об Узбекистане

Узбекисрусь.

Собираясь в Узбекистан, я и подумать не мог о том, что он окажется настолько похожим на Беларусь. Казалось, что у них там совершенно другая ситуация, иные нравы, отличные взгляды и прочее. Но нет. На деле выяснилось, что родина Тамерлана мало чем отличается от родины Константина Острожского.

Как и у нас, в Узбекистане уже третий десяток лет бессменно правит местный Лукашенко и, забегая вперед, у меня сложилось впечатление, что, родись наш Луноликий где-нибудь в Средней Азии, а не на шкловщине, он бы из любого местного Узбекистана сделал бы свой собственный лунапарк с ограничениями и административщиной. Думаю даже, что именно узбекская модель [или даже туркменская] больше по душе нашему бессменному лидеру, чем нынешняя белорусская, но, как вы знаете, главному белорусскому отцу троих детей не до конца повезло с народом.

Перед поездкой к узбекам я много читал о том, что у них просто невероятное количество милиционеров на душу нормального человека. Мол, не протолкнуться и всё такое. Возможно, избалованному европейцу так и покажется. Но мне, привыкшему к тому, что в Беларуси милиции больше, чем собак, количество людей в погонах на улицах не показалось каким-то особенно громадным. Да, они есть. Да, их много. Нет, их не намного больше, чем у нас.

Как и в Беларуси, в узбекскую милицию идёт и остаётся там работать в подавляющем большинстве своём всякий сброд, ни на что более не способный. Случайность это или нет, но за все 19 дней в Узбекистане я не столкнулся [а общаться с ними пришлось много, о чём будет написано ниже] ни с одним работником местного мвд, которого с натяжкой можно было бы назвать не то чтобы умным, а хотя бы просто сообразительным. В моём личном рейтинге милицейской тупости узбекские работники уверенно занимают первое место, с огромным отрывом опередив украинских коллег и оставив позади российских полицейских. Рядовой белорусский милиционер, далеко не являясь интеллектуальным эталоном, рядом с узбекским смотрелся бы как настоящий умудрённый многочисленными умственными достижениями академик.

Вообще говоря, если бы в парижской палате мер и весов захотели бы выставить эталон тупости, то место этого эталона занял бы какой-нибудь узбекский сержант мвд. Причем за право очутиться в упомянутой палате разгорелась бы нешуточная борьба в рядах всех правоохранителей Узбекистана.

Также, как и в Беларуси, в Узбекистане принято гордиться тем, что в стране спокойно. «Абы не было войны» — универсальное правило для любого узбека, позволяющее не думать о том, что в стране, по сути, происходит жопа. Да, в последние годы удалось избавиться от конфликтов как внутренних, так и внешних, улажены спорные вопросы с соседями. На улицах, по словам аборигенов, можно гулять спокойно в любое время суток. Уровень преступности довольно низок [что неудивительно, учитывая количество милиции и то, что, к примеру, угонщику автомобиля по ук узбекистана грозит до двадцати лет лишения свободы]. При всём при этом из страны не пытается свалить только ленивый. Уровень миграции в Россию настолько велик, что Москва в состоянии шантажировать Ташкент введением визовых ограничений в случае, если тот будет рыпаться. Каждый второй узбек работал или временно не работает за рубежом. Каждый первый вменяемый узбек мечтает уехать из страны в США или Турцию. Каждый житель Узбекистана желает знать, где сидит фазан. В стране чуть ли не каждый играет в лотерею грин кард.

Как и белорусы в свое время, узбеки познали все прелести черного рынка валюты с той лишь разницей, что у них эта проблема константна уже долгие годы. Официально купить доллар в Узбекистане практически невозможно [зато легко продать]. Неофициально — без проблем. Меняют все: таксисты, владельцы отелей, продавцы в магазинах, торговцы на базарах. Все. Чёрным обменом не занимается разве что милиция, да и то вряд ли. Курс доллара тем временем постоянно растет, но разница официального и рыночного курса почти не меняется и отличается примерно на треть. При цене в три тысячи сум за один доллар в Узбекистане, тем не менее, самой крупной купюрой является купюра в пять тысяч сум, которая, впрочем, появилась совсем недавно и в живой природе встречается довольно редко. Простой обмен пары сотен долларов, таким образом, превращается в своеобразный приём макулатуры, которую пачками приходится рассовывать по сумкам. Почему бы не ввести более крупные купюры, спросите вы. А потому, что не забывайте, блядь, страдать, вот почему.

Страдать в Узбекистане принято постоянно. Даже по праздникам.

Как и в Беларуси, в Узбекистане тоже есть день независимости [на который, к слову, тоже всем насрать]. Отмечается первого сентября. Так вот, чтобы даже в праздник жители не забывали страдать, в связи с торжеством в стране отменяются почти все междугородние автобусы, значительно ограничивается продажа топлива на заправках, перекрывается огромная часть дорог внутри городов и даже не работают кафе и рестораны. Потому что праздник. Впрочем, жителей это в тупик не ставит: зато у нас нет войны.

Узбекское общество.

Узбеки в большинстве своем практикующие мусульмане. Этим, в принципе, можно было бы и закончить рассказ, ан нет. В стране существует довольно чёткое разделение между столичными жителями и жителями из местного замкадья. В отличие от Беларуси, где противостояние Минск-регионы носит скорее карикатурный характер, в Узбекистане к этому вопросу подошли более серьёзно. Все без исключения -абсолютно- ташкентцы, с которыми мне удалось побеседовать, в один голос говорили мне о том, что приезжие из других точек страны в столицу люди — говно. Стоит заметить, что приезжих в столицу при этом очень много. Связано это в первую очередь с огромным оттоком из Узбекистана русских, которые до недавнего времени составляли большую часть жителей Ташкента. Освободившиеся места, таким образом, нужно было кем-нибудь заполнять. Так появилась внутренняя миграция.

Коренные ташкентцы довольно остро реагируют на приток провинциалов в город. Более консервативная и религиозная их часть мотивирует своё неприятие приезжих тем, что найти жену/мужа cыну/дочери становится всё сложнее, учитывая тот факт, что в Ташкенте почти всегда игрались свадьбы между своими. Обычные же ташкентцы не стесняются и вполне открыто называют приезжих баранами, мотивируя это тем, что, мол, воняют. В целом ситуация, в столице, прямо скажем, не фонтан. Коренные ташкентцы, исторически более образованные, в том числе и из-за понаехваших пытаются свалить из страны. Покидая её, они освобождают места для новых понаеваших, что вызывает у оставшихся коренных еще большее желание покинуть Узбекистан.

Несмотря на то, что Узбекистан почти на сто процентов исламский, конституция страны провозглашает светскость. С горем пополам, но это, возможно, одна из немногих статей основного закона страны, которая хоть немного соблюдается. В городах вполне нормально увидеть женщин в коротких юбках и даже в самом ебанутом регионе страны — Фергане — вполне нормально прогуливаться с непокрытой головой. Хотя, конечно, оголённая по стандартным летним минским меркам девушка будет постоянно ловить на себе неодобрительные взгляды.

В связи с проблемами, связанными с радикальным исламом, которые то и дело возникали в стране в своё время, в Узбекистане решили боротся с фундаменталистами всерьёз. Настолько всерьёз, что даже привычно длинная борода рядового мусульманина будет вызывать кучу вопросов у милиции. Поэтому в стране бороды почти не носят. Видел, наверное, всего две-три штуки за все время.

Подвозивший меня иранец узбекского происхождения на мой вопрос, почему он не едет на историческую родину, ответил, мол, там бы его уже давным-давно повесили за тот образ жизни, который он ведёт. А в Узбекистане нормально.

Дороги, транспорт и передвижение.

Качество автомобильных дорог в Узбекистане лишь на несколько пунктов опережает украинское. Всё в крайностях. Местами дороги невероятно круты [но построены на иностранные деньги]. Местами невероятно убоги. Сообщение между многими городами [Хива-Бухара, например] — исключительно автомобильное. Вообще, в стране принято передвигаться на машинах. В городе и за городом. Есть, впрочем, и поезда. Мало того, между Ташкентом и Самаркандом курсирует ультрасовременный состав, развивающий скорость до 260 километров в час. Непонятно, впрочем, зачем оно нужно такой нищей стране, но мы и в Беларуси не можем найти объяснения подобным стройкам века типа минской библиотеки и бесчисленных ледовых арен. Видимо, должно быть хоть что-то, чем можно было бы гордиться в настоящем.

Другие поезда Узбекистана отвратительны и ужасны [впрочем, не настолько, чтобы хотя бы даже сравниться с индийскими], что вполне компенсируется низкой ценой билета.

Туристу же легче всего преодолевать расстояния на такси в компании таких же путешественников. Поездка протяженностью в 900 километров [Хива-Муйнак-Хива] будет стоить в районе 30 долларов на брата. Путешествие в 450 километров [Хива-Бухара] будет стоить примерно 20. Путешествие длиной в 320 километров [Ташкент-Фергана] обойдется вообще всего в 5 долларов за человека. Чудны дела господни. Переезды в черте города обойдутся максимум в три доллара при средней цене примерно в два.

Практически весь автопарк Узбекистана состоит из шевроле и дэу. Первые — подороже. Вторые — подешевле. И те и другие производятся внутри страны. Пошлины на ввоз иномарок огромные, поэтому на дорогах очень проблематично встретить привычное белорусскому глазу разнообразие автомобильных брендов. Фактическое отсутствие конкуренции приводит к тому, что, несмотря на довольно высокую по узбекским меркам цену, новые автомобили все без исключения выглядят как кусок дешёвой пластмассы.

При этом любой корч в 80 процентах случаев будет покрашен в белый цвет. Как узбеки отличают свои машины на стоянке среди прочих — непонятно. Наверное, по запаху.

Как и во всех азиатских страх, в Узбекистане правила дорожного движения существуют лишь на бумаге и для лохов. Никто не соблюдает ни скоростной режим, ни полосность, ни какие бы то ни было другие ништяки цивилизации. Стоять в двух полосах четвером, а то и пятером — это нормально. Обгонять по встречке другого обгоняющего — это нормально. Щемиться в любую дырку, лишь бы быстрее проехать — это нормально. Не включать поворотники — закон. Единственное правило, которого придерживаются все без исключения, это правило светофора. Никто и никогда не проедет в Узбекистане не жёлтый свет. В остальном дорожное движение заставляет думать о том, что именно на родине Тамерлана перерождаются после смерти в Беларуси все водители бээмвэ и пассатов без исключения.

В Ташкенте есть метрополитен. Единственный во всей Средней Азии [на самом деле нет] и потому одинокий. При одинаковом количестве станций, в столице Узбекистана под землей закопаны три линии подземки, а в в Минске, как мы знаем, всего две. Возможно, именно поэтому, ташкентское метро почти всегда пустое — вне зависимости от времени суток. Передвигаться с его помощью довольно удобно, внутри прохладно, а один жетончик стоит порядка 30 центов.

Люди.

Узбеки довольно милые люди — до тех пор, пока какой-нибудь случай не нарушит заложенную в них стандартную схему поведения. В меру гостеприимные и приветливые, они, в принципе, готовы вам даже помогать примерно в том же стиле, как это делают индусы: бессмысленно звонить всем своим знакомым, обещать, уверять и в итоге ничего не сделать. Довольно симпатичные в обычной жизни и по одиночке, собираясь в группы, узбеки могут превратиться в одно неуправляемое стадо. Так происходит, к примеру, у железнодорожных касс, самое мягкое описание происходещего у которых — это слово «хаос».

Все путеводители перед поездкой в Узбекистан будут предупреждать вас о том, что в стране принято торговаться. В буклетах слово «торговаться» звучит мило и даже настраивает на некоторый приключенческий лад. В реальной жизни это слово, впрочем, довольно быстро трансформируется в «наебать». Готовьтесь к тому, что наебать вас захочет каждый -абсолютно- узбек, оказывающий те или иные услуги за деньги. Поэтому лучший способ избежать ситуации, в которой придётся почуствовать себя лохом,- это перед непосредственным оказанием услуги подойти к любому незаинтересованному прохожему и поинтересоваться о том, сколько она стоила бы обычному аборигену.

Но если частный обман исключить представляется возможным, то уже на государственном уровне из вас уже обязательно сделают козла отпущения. Это, видимо, опять же, азиатская фишка, но для иностранного туриста цена билета в любой музей или памятник архитектуры будет раз в пятнадцать-двадцать больше [~$3], чем для узбека. Учитывая тот факт, что зайти хочется везде, а о мультипаспорте в стране не слышали, немного потратиться придётся.

78% населения Узбекистана, как ни странно, узбеки. Остальные получаются меньшинствами. Самым динамично исчезающим меньшинством являются русские, которые, как я уже писал, энергично валят обратно в Россию. Несмотря на то, что некоторые узбеки сожалеют о том, что русские уезжают [«культуры становится меньше»], в стране вполне себе распространен бытовой национализм. Так, встреченный в одной из попуток парень Тимофей рассказывал, что его лично уволили с должности повара из одного ташкентского ресторана вместе с другими русскими только потому, что они были не узбеками. При этом Тимофей, в принципе, говорил, что притеснений русских в стране особо нет.

Одновременно с этим можно заметить, что надписей и вывесок на русском в Узбекистане почти не осталось. Молодежь активно учит английский. Причём не только для того, чтобы впоследствии свалить, но и потому, что от русского языка, в принципе, толку мало. Не однажды разговаривал с людьми на английском, потому что русский язык они на самом деле не понимали.

Как и в Беларуси, но в гораздо больших масштабах, в Узбекистане активно воюют кириллическое письмо с латиницей. В результате получается бардак, когда вся печатная продукция мешает в себе разные стили. А учитывая надписи на английском и русском и арабское письмо вообще получается хаос.

Не меньше нашего любят узбеки наворотить хуйни о великом и славном прошлом страны, которой не было. Невероятные истории, удивительные открытия, совершенно дурацкие сказки о грозном и неувядающем прошлом: видимо, через это должна пройти каждая маленькая по вселенским меркам нация. Как и некоторые белорусы, называющие себя литвинами, часть узбеков называет себя тюрками и родиной слонов, с сочуствием смотрит на Турцию и мечтает о великом Туркистане. Ну, лишь бы не воровали.

Еда.

Еда в Узбекистане хуевая.

Города.

Кратко: Ташкент — унылое говно. Хива уютная, тихая и милая. Бухара — старая и приятная. Самарканд — людный, красивый и прохладный. Муйнак — обезлюдившийся, пустой и тлен. Фергана — уёбищная и мусульманская. Почти везде город массово вымирает к 10-11 часам вечера.

Жильё.

По-тихоньку переходим к депортации. Как мы уже выяснили выше, по мнению властей Узбекистана, люди должны страдать. Туристы тут не исключение и специально для них был разработан принцип обязательной регистрации в стране. Обязательной не в том смысле, который мы понимаем в Беларуси, а в буквальном. На каждый узбекский день приезжий должен иметь регистрацию по месту проживания. Все это дело проверяется на границе, фиксируется в бесчисленных журналах, папках и бумажках с печатями. При этом, чтобы страдать было лучше, далеко не каждая гостиница или гестхауз в Узбекистане имеет право принимать у себя иностранных граждан. В туристических городах — Бухаре, Самарканде, Хиве — с этим, проблем, в принципе, нет. В городах поменьше или в местных горах — жопа. Просто так приехать в Узбекистан, взять палатку и на неделю уйти в горы не получится: нужно либо регистрироваться в специально отведённых для этого кемпингах, которые находятся чёрт знает где, либо за определённую сумму получить регистрацию у какого-нибудь владельца гестхауза в Ташкенте на несколько дней вперёд.

Вот о последнем пункте мы и не знали.

Перед вылетом домой мы решили четыре ночи провести в горах, которые находятся в 150 километрах от Ташкента. В горных деревнях сотни коттеджей и домов, сдающихся в аренду, но ни один из них официально зарегистрировать нас не смог. Нас, конечно, заселили, всё пообещали, но, при выселении, никаких регистрационных листочков не предоставили. Печаль.

В общем, как следует отдохнув, шестого сентября мы рванули в Ташкент, где у нас был забукан номер и где мы планировали плодотворно закупиться всякого рода местными вкусностями и сувенирами перед вылетом домой седьмого числа. Но — не судьба. Помимо всех анальных ограничений, описанных выше, у узбеков существует ещё одно: хозяин не в праве заселять в свой отель туристов, у которых в последние три дня не было регистрации. Обломавшись, мы начали искать варианты прописки задним числом, но все без исключения гостевые дома Ташкента не смогли нам этого сделать, так как сдают свои отчёты еженедельно и вписать нас в пустые строчечки просто не могут. Что делать? Решили идти с повинной в местный ОВИР, найти который в субботу оказалось не самым простым занятием. Многочисленные менты на улице не смогли нам указать верного направления и в итоге лишь какой-то полковник в закрытом городском отделении ОВИРа предложил нам ехать в аэропорт. Там, мол, все работает всегда.

В общем, пришли в четыре часа дня в субботу в аэропорт, сказали, мол, нас обманули, не дали регистрацию, сделайте что-нибудь, спасите-помогите. Возможно, в нормальной стране нам бы и помогли, но не в Узбекистане. Напомню, что в этой стране самые тупые работники МВД в мире. При этом нам повезло и главный местный ОВИРовец был в командировке, оставив заместителями вместо себя двух ~~баранов~~ сержантов.

Гоминиды в форме сразу же увидели в нас нарушителей и преступников, пообещали наказать нас, но в течение ближайшей недели. Мол, работы тут будет дохуя. Можете, правда, заплатить штраф в размере $1700 на брата и тогда проблема сразу снимется. Штраф платить не хотелось.

Тогда депортация, говорит гоминид. Я говорю, ок, депортируйте нас, пожалуйста, завтра в 12 часов. У нас и билет уже есть. Не могу, отвечает гоминидобаран. И глазками такой хлоп-хлоп. Почему? Потому что надо ехать на место преступления. Какого, блять, преступления? Вашего, говорит.

Не поеду, говорю. Примат в ответ раскрывает кодекс об административных нарушениях Узбекистана, с огромным трудом, читая по слогам, находит там нужную статью. Показывает. Там написано что-то типа «нарушение регистрации грозит штрафом или выдворением из страны«. Довольный, улыбается.

Говорю ему — товарищ баран, вы работник МВД? Да, говорит. Является ли для вас, спрашиваю, показанный вами кодекс руководством к действию? Кивает. Читаем вместе, говорю — «нарушителей депортируют». Так? Так. Так, блядь, депортируй меня, баран. Не могу, говорит. Почему? Потому что не компетентен. Как так, спрашиваю. Ты ио начальника ОВИРа? Да. Кодекс написан для тебя? Да. Так депортируй, тупой ты кусок мяса! Не могу. И глазками пустыми хлоп-хлоп.

В общем, в подобном стиле с перерывами на покурить мы беседовали с узбекским ОВИРом в течение 4-5 часов и, в связи с отсутствием результата [а именно — в связи с желанием нас задержать в стране еще на недельку-другую], решили вытащить козырной туз из рукава. ПОСЛА ВЕЛИКОЙ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ.

Посла, а точнее — консула, вызвать оказалось не так-то просто. Ленивый ушлепок отказывался ехать, ссылаясь на лень. Но под напором обстоятельств [мы будем жаловаться в МИД РБ!] нерешительно согласился. В итоге вместо уверенного дипломата, призванного защищать и отстаивать права и свободы своих сограждан на чужой территории в горе и в радости, приехал бесформенный мешок картошки в джинсах и черных с белыми полосочками китайских кроссовках. Ну, помоги, говорим. Посодействуй.

Надо сказать, что, увидев иностранного дипломата, бараны из ОВИРа поначалу припустили и зассали, но не прошло и десяти минут, как в чрезвычайном и полномочном консуле даже такие тупые создания, как узбекские милиционеры, смогли рассмотреть обычного слюнтяя и слабака. Естесственно, уважение сразу пропало.

Консул, надо сказать, пытался поначалу вкрадчиво разговаривать с ОВИРом в духе «ну, может быть, можно решить вопрос, пожалуйста». Но, ничего не добившись, тупо замолчал. И не делал вообще ничего. Не звонил. Не давил. Не вызывал. Не просил. Не искал выходов. Просто существовал рядом. Тем временем, к баранам спустилась подмога с гор [c района «совершения преступления»] и уже вчетвером и хором нам говорили о том, что придется уезжать в сторону коттеджа, где мы жили. Мы сопротивлялись, водили консула за ручку по всему аэропорту в представительство узбекского МИДа, к таможенникам и так далее. Но картофельный чурбан продолжал ничего не делать. Мало того, в один из моментов, когда мы опять сорвались [напомню, шёл 7-8 час общения с самыми тупыми существами на земле] и наорали на ментов, консул изволил высказаться в нашу сторону, что мы, мол, «психически ненормальные». Нехуевый такой защитник прав и свобод, да?

Так или иначе, без какого бы то ни было содействия официального представителя Республики Беларусь в Узбекстане, нам удалось выторговать у ментов обещание по возможности максимально ускорить процесс нашей депортации и постараться сделать всё за оставшиеся 10-12 часов до вылета из Ташкента. Мы поехали в горы, утром сходили на место преступления, получили печать прокурора, отметку в паспорте и вернулись в аэропорт в 11.30 по местному времени: за полчаса до вылета. Успели. Улетели. Никогда не вернёмся.

А консул Республики Беларуси в Узбекистане так и останется навсегда слюнтяем и беспомощным слабаком.

На этом всё. Ещё немного фактов, а дальше — фоточки с редкими комментариями.

В Узбекистане есть мобильная связь. Как ни странно, оператор не один, а целых несколько. Все они предлагают в своих пакетах и мобильный интернет. Купить симку, тем не менее, туристу официально невозможно [не забываем страдать]. Но за очень небольшую доплату в маленьких салончиках вам ее с удовольствием продадут, зарегистрировав на себя. Покрытие в стране неожиданно приличное и вполне себе неплохой интернет 3G есть почти во всех более-менее крупных городах.

В Узбекистане фактически нереально снять машину на прокат. Любители самостоятельных поездок будут страдать.

В Узбекистане почти все ездят на газе. Бензин несопоставимо дорогой, есть далеко не везде, а там, где есть, собирает вокруг себя очереди. Каким образом там заправляются транзитные фуры мне до сих пор не понятно.

В Узбекистане практикуется массовый сбор хлопка осенью, чем-то напоминающий выезды на картошку, которые когда-то были у нас, с тем лишь отличием, что хлопок у них — это своего рода золотой запас и экспорт. В провинции заставляют этим заниматься почти всех, но, само собой, есть куча способов откупиться.

Типичный подземный переход в Ташкенте.

Забавы местных детей. Кататься на жопе по пандусам — национальная детская забава. Видели такое не раз.

Хива.

Закат в Хиве.

Ночные улицы Хивы.

Муйнак. Город, который покинуло Аральское море. Тлен, нищета и бесысходность.

Опять Хива.

Жопа.

Бородач.

Хивинские дворы.

Хивинская крепостная стена из говна и палок. И карусельки!

Бухара.

Компьютерные клубы все еще распространены в Узбекистане. Мало того, существует огромное количество мест с вывеской Playstation 3, где, как вы понимаете, можно поиграть в Playstation 3.