Прошлое — это какие-то мультики. Оно никогда не воспринимается всерьёз. Любую кинохронику второй или первой мировых войн человеческий мозг рассматривает через огромнейшую кривую призму бесчисленных черно-белых фильмов: вот с запада на восток маршируют модные солдатики — мозг видит среди них умело затесавшегося Штирлица. Вот с востока на запад скачут уставшие кавалеристы — и в человеческом сознании живо воскресают Неуловимые Мстители. Всё не всерьёз, всё выдумка, фантазия. Лишь однажды Элем Климов сумел втиснуться где-то посередине между реальностью и фантазией. Но, к сожалению, его почти никто не смотрит.

Смотрят на картинки чёрно-белых НКВДшников. И они не вызывают ровным счётом никакой реакции. Потому что — чёрно-белые, не настоящие. Как стоп-кадры из советских фильмов. Просматривают чудом уцелевшие материалы «народных судов» над «предателями родины» — но за ними ничего нет. Они не отпечатываются в памяти: за зачастую почему-то неестественно ускоренным видеорядом таких расправ не видно второго дна — страданий, расставаний, расстрелов.

Самая ужасная катастрофа двадцатого века — репрессии в СССР — не вызывает у людей никаких эмоций. Мало того, некоторые наглухо объёбаные уебаны, занимающие в этой стране самые высокие посты, совершенно не стесняются рядиться на публике в костюм НКВДшника. Как будто бы это не здесь, в Беларуси, за одну ночь с 29 на 30 октября 1937 года было расстреляно 132 человека, а в какой-то другой стране. Или, может, в кино. Но точно не здесь.

Впрочем, такие вот свиноголовые косплейщики, может быть, и сыграют положительную роль в нашей с вами истории. Благодаря им хроника раскрашивается в цвета реальности. Реальности, которая здесь и сейчас. Которую можно легко спроецировать на себя и на свою семью. Которую можно потрогать, пока свиноголовые — это всего-навсего тупые обдубашенные косплейщики, а не тройки, разъезжающие по ночному Минску на воронках и наделённые чрезвычайными полномочиями.